Здравствуйте, Гость! Мы просим вас войти или зарегистрироваться у нас на сайте.
Но если вам не охото регистрироваться вы можете воспользоваться формой
Быстрой регистрации
Ребята никак не могли оправиться после расставания с
Барретом и даже не знали, что им дальше выпускать. Вышел саундтрек к
фильму «More», однако никаких новых музыкальных идей не было. В конце
концов пришло решение выпустить двойной альбом: первый диск представлял
концертные записи, а второй – эксперименты каждого из участников группы
по отдельности, каковая идея зародилась у Рика Райта. Название, хотя и
звучит таинственно, на самом деле означает довольно банальную вещь – это
слово «секс» на школьном сленге Кембриджа. Очень интересной получилась
обложка – по принципу матрешек изображены фотографии участников группы,
причем в каждой фотографии они заменяют друг друга в тех же позах.
Первый диск получился на редкость отличным – жаль, что меньше 40 минут.
Четыре представленные на нем композиции, в том числе и за счет
увеличения инструментальной части, выглядят гораздо лучше именно в этом
варианте, чем в оригинальных версиях на номерных альбомах или синглах.
Можно даже сказать, что здесь они звучат более искренно и на 100%
достойны тех аплодисментов, которыми их награждают слушатели в записи.
1) «Astronomy Domine». Здесь нет в начале произнесения астрономических
названий под морзянку, однако добавлен органный проигрыш в восточном
стиле под несмелые ударные, которые затем вообще затихают, однако позже
вступают вместе с гитарой, сначала довольно тихо – и вот уже Мейсон
просто скачет, а Гилмор наяривает вовсю.
2) «Careful with That Axe Eugene». Здесь по сравнению с оригиналом,
выходившим на сингле, особенно сильно звучит вокал – крики, предваряющие
жесткую ритм-секцию и следующие потом вместе с ней, вызывают мурашки по
коже. Бесспорно, один из лучших инструменталов группы за все ее
существование – по крайней мере, в этой версии.
3) «Set the Controls for the Heart of the Sun». Отличия от оригинала –
мощное вступление ударных, более жесткое, почти металлическое звучание
гитары в середине и долгие синтезаторные штучки, действительно
напоминающие что-то космическое, неземное, после чего постепенно
появляются гитара и ударные.
4) «A Saucerful of Secrets». В данной записи эта вещь разделена на
четыре части, каждая из которых имеет собственное название: Something
Else – с нарастанием напряжения и ужасным грохотом, Syncopated
Pandemonium с ритмическим звуком ударных под разные тревожные звуки,
Storm Signal с органом, играющим своеобразный реквием, и, наконец,
Celestial Voices с впечатляющими вокализами. Сумбур инструментов в конце
первой части звучит более внушительно и жестко. Окончание перестало
быть внезапным – вокализы звучат дольше, в то время как музыка
становится все эмоциональнее, а в конце все инструменты достойным
образом завершают композицию.
Райт представил четырехчастную инструментальную сюиту «Sysyphus»,
музыкальным языком рассказывающую о царе Сизифе, наказанном богами за
всевозможные проделки. Первая часть представляет тревожную оркестровку,
которая описывает сошествие Сизифа в ад. Музыка смолкает, и во второй
части звучит одно фортепьяно; его аккорды звучат сначала довольно
хаотично, потом вроде делаются намеки на попытки внести порядок, однако
по-прежнему все это напоминает бесцельную импровизацию в духе фри-джаза.
Временами слышны тихие перкуссии, а затем появляются всякие жуткие
звуки вроде далекого грохота. В этой части Сизиф, видимо, вспоминает о
своей жизни на земле. Третья часть больше всего напоминает какой-то
звуковой хаос – отрывистые аккорды, шизофренические перкуссии, вопли,
скрежет, – словно действительно попал в ад, в котором мучают Сизифа
(устроили из него, бедняги, вечного грузчика :-)). Четвертая часть
начинается с весьма умиротворяющей атмосферы – звучит меллотрон, поют
птицы, слышатся какие-то звуки, напоминающие животных. Через несколько
минут музыка замолкает, появляется жесткий органный звук и громоподобные
перкуссии. После паузы вновь слышны клавишные, но на этот раз
достаточно тревожные, они все нарастают под другие жутковатые звуки,
окутывая слушателя со всех сторон. На заднем плане постепенно возникает
музыка вступительной части, пока не остается только она, таким образом
придавая сюите цикличность. В целом, вещь получилась странная и, по
мнению самого Рика, «претенциозная». С тех пор он перестал писать столь
навороченную музыку, предпочитая бóльшую простоту.
Очень хорошо к своей задаче подошел Уотерс, предложивший, в отличие от
всех остальных, две композиции, для записи которых он воспользовался
обширной звуковой коллекцией. Сначала он предлагает нашему вниманию
приятную пасторальную композицию «Grantchester Meadows», на всем
протяжении которой (более 7 минут) поют птицы. Примерно через минуту
после начала появляется, причем как-то несмело, простая акустическая
гитара и мягкий голос Уотерса. В середине можно услышать также крики
каких-то гусей (кажется, гусей) и их барахтанье в воде. С повторением
припева вокал Уотерса дублируется или же ему кто-то подпевает. В конце к
пению птиц присоединяется еще и жужжащая муха, явно нарушающая всю эту
идиллию, а заодно и устраняющая всякую серьезность, если таковая и была.
Мы слышим, как кто-то прибегает, начинает гоняться за назойливым
созданием и в результате прибивает несчастную, видимо, газетой. Шаги
записаны благодаря художнику Сторму Торгерсону, который ходил по
лестнице в деревянных башмаках.
Далее идет нечто под огромным названием «Several Species of Small Furry
Animals Gathered Together in a Cave and Grooving with the Pict», что в
переводе означает «Несколько видов маленьких пушистых животных,
собравшихся вместе в пещере и веселящихся с пиктом». Какое название,
такое и произведение. Один большой прикол, в котором можно услышать
целую кучу разных звуков, то сменяющих друг друга, то накладывающихся –
кваканье, хрюканье, кряканье, свистенье, шипенье, пищанье, стрекотанье и
много еще такого, для описания чего и слов-то не подберешь. В это
звуковое безобразие вносит свою лепту и голос Уотерса, который выдает
какие-то вокализы (что-то вроде «атакакамба-хай»). В конце он же
пытается на полную исполнить роль пикта, говоря что-то якобы с
шотландским акцентом.
Неплохо получилось и у Гилмора, который выдал трехчастную вещь «The
Narrow Way», из которых вокал есть только в последней. Первая часть
начинается с нарастающего жуткого звука, который быстро сменяется двумя
акустическими гитарами; постепенно возникают какие-то другие звуки,
напоминающие голоса; ближе к концу временами начинается прорываться
звук, который мы слышали в начале. Вторая часть начинается с весьма
жесткой риффующей гитары, звучащей довольно однообразно, но все равно
запоминаясь; к ней присоединяются глухо отбивающие ритм ударные; вновь
слышны разные жутковатые звуки, в конце концов выходящие на передний
план, в то время как где-то далеко продолжает риффовать гитара. В
третьей части появляется вокал, сопровождающийся гитарами и фортепьяно,
причем поет Гилмор временами довольно жалобно. Слова Дэвид написал с
трудом, поскольку поэтом он себя никогда не считал, а Уотерс ему помочь
отказался. Тем не менее, лирика получилась неплохая, хотя и мало
понятная своей неконкретностью (извечная проблема – или фишка – Дэвида).
Вступают ударные, а после окончания вокалирования музыка постепенно
становится все эмоциональнее, пока полностью не затихает. Получилось все
весьма неплохо, хотя сам Гилмор утверждал, что он просто «валял
дурака».
Остался последний участник команды. Становится понятно, почему фамилия
Мейсона почти никогда не упоминалась среди авторов композиций. Видимо,
сочинитель из него действительно никудышный. Нашему вниманию он
предлагает трехчастную вещь «The Grand Vizier’s Garden Party», причем в
первой («Entrance») и заключительной («Exit») части звучит (но, к
сожалению, недолго) красивая флейта, на которой сыграла Линди, тогдашняя
жена Ника, а во второй, самой продолжительной части («Entertainment»)
мы имеем показ перкуссионного мастерства (если там действительно есть
мастерство): Мейсон то стучит, то звенит, то шуршит, а в середине вдруг
неожиданно возникают тревожные стонущие клавишные; в определенный момент
музыка начинает словно заикаться, и затем к нам возвращаются стуки и
грюки Мейсона, причем они шастают из одного динамика в другой. Все это
весьма раздражает, поскольку никакого определенного ритма Ник не выдает.
Перефразируя Остапа Бендера, «нет, это не Moby Dick, это гораздо хуже».
Ритм все-таки появляется к середине седьмой минуты – музыка становится
все громче и быстрее, а потом внезапно обрывается, переходя в эпилог.
Подведем итоги студийной стороны: Райт – 5,5, Уотерс – 8,5, Гилмор – 8,
Мейсон – 4,5. В целом получаем меньше семерки. Теперь соединяем с
полученным результатом стопроцентную десятку «живой» стороны и выводим
среднее.
Ребята никак не могли оправиться после расставания с
Барретом и даже не знали, что им дальше выпускать. Вышел саундтрек к
фильму «More», однако никаких новых музыкальных идей не было. В конце
концов пришло решение выпустить двойной альбом: первый диск представлял
концертные записи, а второй – эксперименты каждого из участников группы
по отдельности, каковая идея зародилась у Рика Райта. Название, хотя и
звучит таинственно, на самом деле означает довольно банальную вещь – это
слово «секс» на школьном сленге Кембриджа. Очень интересной получилась
обложка – по принципу матрешек изображены фотографии участников группы,
причем в каждой фотографии они заменяют друг друга в тех же позах.
