Здравствуйте, Гость! Мы просим вас войти или зарегистрироваться у нас на сайте.
Но если вам не охото регистрироваться вы можете воспользоваться формой
Быстрой регистрации
Без Сида Баррета группа долго пребывала в поисках и
после выпуска саундтрека к фильму «More», и
полуконцертного-полуэкспериментального «Ummagumma», находилась в
размышлении, каким же будет их следующий альбом, если вообще будет.
Альбом не стал концептуальным, а скорее явился набором разных идей,
однако он ознаменовал переход Pink Floyd к более прогрессивному року – в
роке тех лет доминировало стремление расширять границы творчества путем
сближения с симфонической музыкой. Обложка альбома банальна до ужаса и
не имеет совершенно никакого отношения к музыке (таков был замысел) –
обыкновенная корова, сфотографированная где-то у дороги. Зовут ее, как
утверждают, Лалабель III.
1) «Atom Heart Mother». Сюита, давшая названию всему альбому. Сначала
записывать что-либо подобное участники группы не собирались. У них была
эпическая композиция, придуманная спонтанно из идеи Гилмора, желавшего
написать что-то в духе саундтрека к вестерну, но звучавшая все равно
блекло после всех гитарных и клавишных наложений. Они не знали, что им с
ней делать, и решили испросить совета у своего друга, шотландца Рона
Гизина, который очень любил джаз и электронный авангард. Так и
получилось, что полноправным их соавтором стал Гизин, предложивший все
это дело оркестровать добавлением секции духовых и хором из двадцати
человек. Сначала сюиту называли то «Untitled Epic», то «The Amazing
Pudding», однако перед первым исполнением ее на публике было решено, что
такие названия не пойдут. Гизин предложил просто заглянуть в газету, в
которой Ник Мейсон обнаружил интересную статью о беременной женщине с
атомным сердечным стимулятором. Сюита состоит из нескольких частей. Не
знаю, почему они были названы именно таким образом, однако постараюсь
сделать свои предположения после их описания. Итак: a) Father’s Shout –
постепенно нам становится слышен тревожный вой, к которому подключаются
духовые инструменты оркестра; потом вступает группа (честно говоря,
лучше всего слышно Мейсона, поскольку все остальное почти полностью
заглушается оркестром), и звучит основная тема сюиты – величественная,
тяжелая и немножко жутковатая; нам слышны различные звуки типа ржания
лошадей и двигателя (возможно, мотоцикла); после повторения жесткого
вступления музыка становится медленной – звучит грустная виолончель и
клавишные, сопровождаемые ударными; на смену виолончели приходит
блюзовая гитара Гилмора; музыка становится все эмоциональнее – гитара,
оркестр, далекий женский хор; как мне кажется, в этой части нам
иллюстрируют чувства парня, узнающего о беременности своей подруги,
причем, видимо, неожиданной для него; b) Breast Milky – вновь
замедление, гитары и клавишные играют размеренно, а их сопровождают
лиричные женские голоса (без слов); хор становится более эмоциональным, к
женским голосам добавляются мужские, затем вновь вступают ударные;
здесь перед нами предстает образ матери, пытающейся осознать новые для
себя ощущения; c) Mother Fore – голоса затихают, звучит тревожный
гитарно-клавишный тандем в джазовом духе, здесь особенно мощно звучит
гитара, с которой словно спорят клавишные; постепенно в эту канву
вплетается тревожный вой, сопровождаемый странными песнопениями на
неизвестном языке (возможно, это просто набор звуков); затем ударные
играют нечто маршевое, и мы вновь возвращаемся к лейтмотиву, звучавшему в
первой части; все это, видимо, иллюстрирует течение беременности, при
которой тревога от того, что происходит или может произойти, сменяется
ликованием, что скоро ты дашь жизни новому существу; d) Funky Dung –
начинается самая странная часть сюиты, полная непонятных звуков –
периодические сигналы, к которым присоединяется зовущий детский голос
(женский, конечно, но очень похож на детский), жутковатые звуковые
эффекты (нечто подобное будет на «Echoes»); временами все это напоминает
сумбур битловской «Revolution 9»; мы явно подошли непосредственно к
моменту рождения – ребенок стремится покинуть гостеприимное лоно и выйти
в мир; e) Mind Your Throats Please – музыка затихает, затем сумбур
продолжается, однако здесь он представлен разными фрагментами сюиты,
которые звучат один за другим; вновь возникает лейтмотив, на этот раз
звучащий более жестко и эмоционально; ребенок, видимо, родился, кипят
страсти, возникают новые проблемы; f) Remergence – повторяется медленный
инструментал второй части; вновь интересны экзерсисы гитары и
клавишных; вновь возникает хор, и эмоциональная музыка звучит до самого
конца, завершаясь, как мне кажется, триумфальными нотками; уж не
свидетельствует ли это о том, что наступила новая беременность, уже не
такая страшная для родителей? Возможно, композиция действительно
является чем-то вроде гимна матерям, но только на этот счет я не
встречал никаких подтверждений. Сюита, как утверждает Гизин, была
записана не на уровне, поскольку в студии у него было мало времени,
однако звучит она все же впечатляюще, хотя многие считают ее слишком
пафосной. Последующие три песни написаны каждым из участником группы по
отдельности (за исключением Мейсона, явно не справившегося с подобной
задачей хотя бы на «Ummagumma»).
2) «If». Песня Уотерса, поражающая своей искренностью: Роджер заявляет,
что он не является «хорошим человеком», и сожалеет, что он иногда
причиняет боль окружающим; он впервые показывает нам чувство вины,
связанное с уходом Баррета. Простая акустическая гитара совершенно не
вяжется с лирикой, в которой говорится об одиночестве и сумасшествии.
Дополнительный шарм композиции добавили словно звучащая вдалеке гитара
Гилмора и фортепьяно Райта. Где-то в середине к ним присоединяются и
ударные Мейсона.
3) «Summer ‘68». Райт написал фортепьянную композицию на излюбленную
тему жизни рок-звезд, в которой он все более и более разочаровывался. К
тому времени Рик был уже три года женат, так что слова этой песни, в
которой он рассказывает о ночах, проведенных с группи, можно расценивать
как весьма смелое признание. На припеве композиция становится более
резкой, когда вступают гитара и ударные. Весьма эмоционально звучат
духовые – правда, они воспроизведены с помощью синтезатора. Все это
весьма напоминает период с Барретом, который как раз тогда, кстати,
записывал свои сольники. Впоследствии Рик утверждал, что именно эта
песня из всех написанных им нравится ему больше всего, поскольку тут он
смог точно сказать, что хотел.
4) «Fat Old Sun». А вот и песня Гилмора. Тоже баллада, причем очень
английская по духу и написанная под влиянием «Grantchester Meadows»
Уотерса. Дейв решил обратиться к своему детству, описав переход от его
идиллии к жестокости мира взрослых. Символизирует этот переход заходящее
солнце. Вокал звучит очень трогательно и совершенно не похож на обычную
манеру пения Гилмора. Запоминается неплохое гитарное соло, звучащее до
самого конца (песня заканчивается диминуэндо). Также здесь звучат
колокола, которые, видимо, достаточно любимы Дейвом, ведь он
впоследствии использует их еще и на «The Division Bell». Следует
сказать, что данная композиция весьма напоминает песню The Kinks «Lazy
Old Sun» (как видите, даже по названию), и Гилмор признавал, что слышал
ее и, возможно, она действительно оказала на него влияние. Вообще-то, на
этом альбом можно было и закончить. 39 минут по тем временам – уже
достаточно. Однако у группы была по крайней мере еще одна идея.
5) «Alan’s Psychedelic Breakfast». Ребята решили немножко повалять
дурака. Собравшись на кухне у Ника, они включили запись, когда дорожный
менеджер группы Алан Стайлс, кормивший музыкантов завтраком, готовил
себе еду. Пожалуй, это самый яркий пример «конкретной музыки» в
творчестве группы. Подобные звуковые эффекты присутствуют на всех
последующих альбомах, однако не в таком количестве, как в одной этой
теме. Здесь мы слышим звон тарелок, зажигание спичек, звуки жарки
бекона, комментарии Алана по поводу того, что он ест (хлопья, мармелад),
какие-то его шутки («завтрак в Лос-Анджелесе – вегетарианская дрянь»).
На это всё были наложены три медленные инструментальные композиции –
основанная на фортепьянной игре «Rise and Shine» (видимо, иллюстрирует
начало нового дня), гитарный блюз «Sunny Side Up» (наслаждение солнцем,
светящим в окне) и самый энергичный из всех «Morning Glory» (видимо,
имеется в виду восторг от того, что наблюдаешь новый день, но так еще
называют вид печки), показывающий всех участников группы в хорошей
музыкальной форме. Завершается весь этот большой прикол (весьма
интересный, хоть и недолюбливаемый многими – может быть, потому, что при
прослушивании действительно начинает хотеться есть) звуками мытья
посуды и капель, падающих из плохо закрытого крана. На пластинке,
кстати, последняя дорожка была сделана так, чтобы эта самая вода капала
бесконечно, пока иглу проигрывателя не убирали. Альбом занял первое
место в чартах Великобритании, однако и Гилмор, и Уотерс никогда его
особо не любили, ведь успех пришелся явно на первую сторону с
развернутой сюитой, а все остальное воспринималось скорее как довесок.
Без Сида Баррета группа долго пребывала в поисках и
после выпуска саундтрека к фильму «More», и
полуконцертного-полуэкспериментального «Ummagumma», находилась в
размышлении, каким же будет их следующий альбом, если вообще будет.
Альбом не стал концептуальным, а скорее явился набором разных идей,
однако он ознаменовал переход Pink Floyd к более прогрессивному року – в
роке тех лет доминировало стремление расширять границы творчества путем
сближения с симфонической музыкой. Обложка альбома банальна до ужаса и
не имеет совершенно никакого отношения к музыке (таков был замысел) –
обыкновенная корова, сфотографированная где-то у дороги. Зовут ее, как
утверждают, Лалабель III.
