Здравствуйте, Гость! Мы просим вас войти или зарегистрироваться у нас на сайте.
Но если вам не охото регистрироваться вы можете воспользоваться формой
Быстрой регистрации
Второй альбом Uriah Heep показал совершенно
невероятные изменения в саунде, поднявшие музыку группы на качественно
новый уровень. Это уже не просто хард-рок с элементами блюза и
рок-н-ролла, а настоящий прогрессивный рок. Еще бы, ведь теперь в
написание композиций существенный вклад внес Кен Хенсли. Впрочем, все
песни оказались здесь, словно кирпичики, настолько подогнанными друг к
другу, что воспринимать данную работу лучше всего только целиком.
1) «Bird of Prey». Энергичная композиция, начинающаяся с жесткой
ритм-секции и пронзительного вокала Байрона. Правда, иногда он пытается
прямо-таки пищать, что не совсем хорошо, а, напротив, как-то даже
комично (а для кого-то, может быть, даже противно). Во второй части
песня чуть замедляется и больше напоминает нечто рок-н-ролльное.
Довольно прикольно звучит, когда через определенные интервалы хор выдает
нечто вроде «у-а», что наводит на мысль о том, что к песне не стоит
относиться слишком серьезно. Лирика посвящена девушке, которую
лирический герой называет «хищной птицей», схватившей его своими цепкими
когтями и всегда возвращающейся к нему, даже если он пытается ее
отпустить.
2) «The Park». Просто супербаллада, являющаяся любимой моей темой на
альбоме. Совершенно нетипичная вещь для группы, поразившая, видимо,
когда-то всех тех, кто знал «хипов» по их дебютнику. Очень красивая
атмосфера, создаваемая отличными клавишными (органом и клавесином) и
акустической гитарой, а также высокий вокал, проникающий глубоко в
сердце (особенно это касается припева, в котором нет никаких слов, а
лишь простое «а-а-а»). В середине темы звучит отличный джаз-роковый
инструментал (в духе King Crimson), в котором музыка время от времени
останавливается, что позволяет нам услышать пение птиц и голоса детей,
играющих в парке, в котором лирический герой пытается не думать о
погибшем на войне брате.
3) «Time to Love». Более энергичная композиция, почти сразу же
начинающаяся с отличного жесткого риффинга. Байрон опять пытается
разнообразить свой вокал, но мне не всегда кажутся удачными его попытки,
я извиняюсь, подвывать или же кричать, из-за чего эта композиция звучит
не так хорошо, как этого бы хотелось. Впрочем, для текста эти вокальные
заморочки вполне подходят, поскольку он представляет собой монолог
человека, двадцать лет отсидевшего в тюрьме за убийство кого-то, кто
сделал что-то с его дочерью или, может быть, любимой (подробностей нам
не сообщают), и теперь, по всей видимости, желающего отомстить.
4) «Lady in Black». Еще одна хорошая баллада, спетая на этот раз Хенсли.
Звучит она не столь впечатляюще, как «Парк», за счет некоторого
однообразия и простоты мелодии, однако все же хороша, чертовка. Недаром
же она стала хитом во многих странах. Звучит простая акустическая гитара
(точнее говоря, целых четыре, как утверждает маэстро Кен), постепенно
слышны и отрывистые риффы электрогитары, вновь простой припев без слов
(«а-а-а»). Ближе к концу появляется еще и фортепьяно. Лирика
рассказывает о встрече лирического героя c какой-то загадочной женщиной,
которую он попросил дать ему возможность уничтожить врагов, с которыми
он воевал, однако она сказала ему, что нужно верить в мирное разрешение
всех проблем; теперь он надеется на то, что она явится и другим людям и
наставит их, как и его, на путь истинный.
5) «High Priestess». Красивая песня, начинающаяся с клавишных, а потом
сменяющаяся настоящим гитарным драйвом. Припев сначала ограничивается
вокализами, а потом раздается голос Хенсли (который здесь практически
неотличим от Байрона) в сопровождении хора. В конце композиции гитара
выдает эффектные быстрые пассажи под время от времени раздающиеся «а-а»
хора, которые словно поднимаются откуда-то из глубины. Текст весьма
прост и посвящен любви лирического героя к девушке, которую он называет
«верховной жрицей своего сердца».
6) «Salisbury». Эпик на целых 16 минут – это, конечно, нечто, но,
пожалуй, это самая нелюбимая для меня подобная композиция в творчестве
Uriah Heep. Это совершенно не означает, что она плохая, но уже с самого
начала она отдает каким-то пафосом. Тем не менее, атмосфера создается
эффектная – нечто торжественное и в то же время грустное, создаваемое
целым сонмом струнных и духовых оркестра (аранжировщиком всех этих 26
инструментов стал некто Джон Фидди). Кстати, сами участники группы в
дальнейших интервью так и не смогли вспомнить, приглашали ли они оркестр
в студию или же потом наложили его звучание на уже записанное.
Тревожность композиции дополняется гитарами и органом. После весьма
долгого инструментального вступления наконец появляется вокал – из
грустного пения Байрона мы узнаем о несчастной истории любви его
лирического героя (история стара как мир – она ушла, а он до сих пор ее
любит и хочет, чтобы она вернулась и избавила его от одиночества). У
многих, наверное, возникает вопрос, причем здесь Солсбери и почему на
обложке изображены танки в оранжевом дыму? Начать нужно с того, что
возле этого города проходят военные учения, во время которых в какой-то
мере уничтожается и природа. Здесь это, вероятно, становится метафорой
для передачи чувств героя, чья любовь погибла из-за весьма пагубного к
ней отношения (она будто цветок, который переехал танк). В середине
вновь звучит инструментал – очень грустный и тревожный, однако все равно
отдающий пафосностью. Отличным получилось весьма скоростное гитарное
соло в стиле фьюжн, появляющееся вскоре после припева с хором.
Что же, альбом не заслуживает гордого звания «шедевр», однако все же это
был истинный прорыв для группы, которая гордо заявила о своей
индивидуальности и непохожести на другие хард-роковые команды того же
периода и с легкостью заняла почетное место рядом с другими грандами.
Второй альбом Uriah Heep показал совершенно
невероятные изменения в саунде, поднявшие музыку группы на качественно
новый уровень. Это уже не просто хард-рок с элементами блюза и
рок-н-ролла, а настоящий прогрессивный рок. Еще бы, ведь теперь в
написание композиций существенный вклад внес Кен Хенсли. Впрочем, все
песни оказались здесь, словно кирпичики, настолько подогнанными друг к
другу, что воспринимать данную работу лучше всего только целиком.
